Не совсем по заявке (художница/вокалистка), но лучше, чем ничего:

"My nymphetamine girl", часть один

Глава первая

Сашка

Что день будет шальным — я поняла с самого утра, когда чёрт меня дёрнул попереться в тренажёрку. Там обнаружилась мамашка, с ней мы прокрутились, наверное, пару часов, за которые я выслушала уйму сплетен об абсолютно неизвестных людях. Забавный человек моя мамашка, наверное, хорошим была бы, кабы работала какой-нибудь училкой или воспитателем в детсадике. Ан нет, нам всем хочется к власти, по батькиным стопам… Мне одной не хочется. Мне вообще ни черта не хочется, у меня пожизненный сплин и творческий кризис.

Потом я пошла к Стешке, и она перекрасила меня в красно-жёлтый, пообещав на следующей неделе превратить мою голову во фрицевский триколор. Во имя моей академии, аминь. Планов на вечер не было, и после какого-то бессмысленного шатания по городу ноги сами занесли меня в давно облюбованное злачное местечко. Там было шумно, накурено, почти все были пьяны, и мне это нравилось. К тому же, на сцене вскоре обнаружились знакомые ребята. Догнавшись парой стопок какой-то крепкой дряни, я внезапно обнаружила в своей голове мысль и пошла её реализовывать.

Гроулить я люблю. Очень даже люблю. Несмотря на то, что каждый раз начинаю вспоминать Мюнхен, Noir-et-rouge и сразу же тоскую по ней и по городу. Если бы я не просрала по пьянке загран, могла бы хоть сейчас туда махнуть… Но нет же, придется теперь ждать, пока мне сделают документы — папахен закозлился, так что придется играть в простую смертную и ждать сколько положено.

Меня хватило только на "Nymphetamine", но и этого было достаточно — свою порцию бухих аплодисментов и подвываний я сорвала, а большего мне сейчас и не хотелось. Вернувшись к барной стойке, я достала пару таблеток и уставилась на них, раздумывая, догнаться сейчас или оставить на потом, когда настроение станет действительно херовым от скуки.

Вот тогда-то она и вышла на сцену. Чем-то похожая на мою незабвенную Noir-et-rouge. Красивая? Навряд ли. Умная? Не знаю. Талантливая? Да, это было. Скримила она потрясающе. Я даже выдавила из себя желание пару раз похлопать, что было редкостью.

И тут она ко мне подошла. "Rouge et Noir, Rouge et Noir, be the lady of my heart"...

Конечно, это был всего лишь флэшбэк, явление обычное для такого старого сумасшедшего наркомана, как я, но всё же... Слишком эта девушка Её напоминала. Слишком.

— Неплохо гроулишь, — мне не понравился её тон. Чересчур уж снисходительно-надменный. Сразу стало как-то возмутительно-тошно.

— Я знаю, — снова уставиться в стакан с пойлом, давая понять, что разговор окончен. Нет, не Она. Другая. Младше, глупее и намного ниже в плане умственного развития.

— Слушай, нам бы бэки прописать...

— Извини, детка, я этим не занимаюсь, — встать с насиженного места, кинуть на стойку крупную купюру и выйти из этого душного и грязного подвальчика. Пойти проветриться. — Кстати, а ты неплохо скримишь, — уже у выхода, не оборачиваясь, но спинным мозгом чувствуя всю ту гремучую смесь из эмоций, на меня направленную...

Юля

— По-моему, это была далеко не самая удачная идея, — я сморщила нос и пригубила свой коктейль. — Лучше бы я на Слот сходила.

Виновный во всех смертных грехах басист Лёша хмыкнул и снова уткнулся в свой ром, как будто пытаясь увидеть на дне стакана что-то новенькое.

— Дария хотя бы петь умеет, – продолжала я развивать тему. — А на этих посмотрите. Они же в такт не попадают. Одни только пьяные вопли и завывания.

— Да расслабься ты, — усмехнулся Лёнчик. — Дай коллегам почувствовать вкус славы и поймать свой кайф. Сама, можно подумать, не косячишь.

— Во всех моих косяках виноват Тёмка, — я злобно покосилась на ударника, сделала глоток и скривилась. Внезапно жёлто-оранжевая жидкость показалась мне горькой. Подняв стакан и осмотрев его содержимое, я поняла, что это просто глюк. "Текила Санрайз", вполне нормальное такое пойло, с положенным количеством текилы, сока и сиропа.

Голова закружилась, предметы расплылись перед глазами, сознание сместилось, и тут на сцену вышла ОНА. И тут началось. Я даже не понимала, от чего я "улетала": от выпивки или же от песни. Это было почти оргазмическое удовольствие. Давно я такого не ощущала...

Песня закончилась, девушка ушла, и тут нас попросили выйти на сцену и сыграть что-нибудь. Отказываться было бы недостойно моего звания "профессионала". А жаль. Я чувствовала, что непременно где-нибудь скосячу или выкину один из своих привычных фортелей в духе "пациент психушки". Впрочем, группа моя называлась "Грани безумия". От нас никто ничего другого и не ждал.

Я выдала последний отчаянный вопль и замерла. На секунду в небольшом помещении повисла напряжённая тишина. А затем мозг взорвали громкие аплодисменты. Мой преподаватель по вокалу знал своё дело, да...

А потом я подошла к ней. И лучше бы я этого не делала...

часть два

Глава вторая

Юлька

Моя муттер — забавное существо. Не будь она адептом здорового образа жизни, можно было бы предположить, что она втихую балуется травкой. Ну или таблетки горстями поглощает. Не может же быть психически здоровый человек таким неадекватным.

Но критик она неплохой. Как следствие, связей у неё — до хрена и даже больше. Чем я и собиралась воспользоваться в очередную нашу встречу, совместить приятное с полезным, так сказать. И энную сумму "на конфеты" получить, и заодно попытаться отыскать ту девушку. Не то, чтобы я не могла спросить у ребят... Но мне как-то не особо хотелось афишировать свой интерес.

— Мутти, дело есть.

— Сколько? — да, в моей придурочной семейке все разговоры загадочным образом так или иначе сводятся к хрустящим бумажкам. Зелёным или розовым. Раздражает уже, если честно.

— Да не в бабках дело. Вокалистку одну нужно найти. Бэки прописать надо, ну ты понимаешь...

— Ну выкладывай, — пронесло. Кажется, мамахен проглотила моё не особо-то удачное объяснение.

— Вроде как она выступает с "Рогами и копытами". Вроде.

— Негусто...

Но так или иначе, а координаты Александры Романовой были у меня уже через десять минут. Александры. Саши...

* * * * * *

Бэки мы прописали без особых приключений. А Сашхен оказалась вполне себе милой девушкой, хоть и с замашками. Гроулила она превосходно. Да и не только гроулила.

Мы частенько шатались вдвоём по разнообразным прокуренным полуподвальчикам, пили (я — неизменные "Санрайз" и ром с колой, Сашка — виски, джин или текилу), танцевали вдвоём под некое подобие музыки, жарко целовались в полумраке танцполов. Зависали то у меня (под это дело я наконец выбила у предков отдельную квартирку — пусть и маленькую, пусть и далеко не в центре, но свою), то у неё. Курили "травку", тупо хихикали, а потом спали вповалку на полу или на узком диванчике.

А как-то раз она предложила мне экстази. Маленькие такие таблетки с выдавленным на них кроликом. Две сразу, чтобы гарантированно "взяло", как она сказала.

И ведь "взяло". Даже слишком. Полчаса — и мы остервенело занимались сексом, используя легендарную "Эммануэль" как третьесортную порнуху...

Сашка

Rouge et Noir, Rouge et Noir, be the lady of my heart... Scheiβe!

Scheiβe. Дерьмо. Fuckin' shit.

Она была слишком похожа на мою Noir-et-rouge. Слишком.

"Да, Сашенька, ты потихонечку сходишь с ума. Слишком похожа? Ага, десять раз. Особенно тогда была, когда валялась на кровати, придавленная твоей тушкой. Тебе не стыдно? И как ты теперь посмотришь ей в глаза? Или будешь пялиться на засосы и царапины, тобой же оставленные? Ну давай, скажи честно, ты довольна, тупая престарелая наркоманка?.."

Отражение в зеркале не являло ни черта нового.

Rouge et Noir, Rouge et Noir, be the lady of my heart... Ты на ней помешалась, идиотка. Тихо свихнулась, не смея притронуться. Совесть заела. Поберечь девочку решила, нэ? Не поздновато ли, дорогуша?

А Юльхен бесилась, не понимая, в чём дело. "Моя" маленькая хрупкая нимфетаминочка, "моя" фройляйн, "моя" Шиза.

А я только запутывала ситуацию всё хлеще с каждым днём. Казалось, ничто уже не способно было разорвать паутину сложностей...

* * * * * *

Время шло своим чередом. Я наконец-то получила свой загран и вполне могла махнуть в Мюнхен, к Noir-et-rouge, её фатеру и воспоминаниям — и так они уже начинали дурным образом накладываться на всё и всех вокруг. Но как-то не хотелось. У меня была Rouge et noir питерского разлива. Юльхен. Джульетта. Шиза.

На неё-то ничего не накладывалось…

Она выступала. Много выступала. Иногда мне даже казалось, что она так не любила меня, как сцену и музыку...

Ну и как обычно, гром грянул среди ясного неба. Scheiβe…

Юлька собралась выступать в Мюнхене. Она нашла какой-то фест с участием "молодых и неопытных" и каким-то неведомым мне образом добилась своего. А также заявила, что я поеду с ней. Возражения не принимались.

Не хотелось ехать, ой как не хотелось. И поэтому я лихорадочно придумывала себе какие-то неотложные дела, лишь бы только найти причину для отказа... И кажется, даже сама себе ни черта не отдавала отчёта, почему. А может, и отдавала, но совсем не желала в этом даже себе признаться…

часть три

Глава третья

Сашка

Юлька обиделась. Даже не пришла проводить, когда я улетала в Москву. Но мне, если честно, было к тому моменту уже фиолетово.

Последующие два дня я провела в квартире знакомой, пытаясь напиться до состояния "нестояния". Паутина сложностей становилась всё более и более прочной — по крайней мере, так активно казалось мне. Может быть, сложность была на деле только одна, и заключалась она в моей собственной прокуренной и пропитой башке. Говорят, алкоголь уничтожает клетки мозга. Отчего-то верится…

А на третий день моя собутыльница потащила меня в клуб. Там выступали очередные пафосные бездари. Серо, сыро и уныло. Впрочем, неудивительно.

Из всего двухчасового "шоу" мне запомнилась только одна песня. Глупая, ни о чём. Но на неё, слава моей академии, ничего не накладывалось...

Пришлось догнаться парочкой моих любименьких, чтобы не умереть от скуки. В результате, скучно мне не было. Отовсюду повылезали Noir-et-rouge, её незабвенный отче и... Юльхен?..

Scheiβe... Это был всего лишь экс, но эффект получился почище, чем от кислоты. Вместо положенного позитива я начала паниковать.

Бежать, казалось, было некуда — глюки заполнили всё помещение. Наверно, я даже билась в истерике. А может, и не билась. Точно помню, что порывалась всё время разговаривать почти со всеми по-немецки. Ровно до тех пор, пока не узрела прямо перед своей рожей какую-то слегка потрёпанную дамочку с добрыми глазами. Никого не напоминавшую, не вызывавшую желания ни заговорить по-немецки, ни затащить в постель.

Мы разговорились. Дамочка предложила прогуляться. Освежиться и немного причесать растрёпанные чувства. Правила игры я знаю наизусть: фальшивая насквозь улыбка — покачивание головой — взгляд в сторону — вежливый отказ. Но неожиданно даже для меня мои рефлексы взбунтовались. Я согласилась…

Мы долго гуляли по ночному городу. Дамочка, как ни странно, оказалась интереснейшим собеседником, прямо-таки светским. Мы говорили буквально обо всём, по-бабьи тарахтели, не умолкая ни на секунду. Это было спасением — мои глюки хоть на какое-то время перестали меня терзать... К тому же, эффект экса уже успел пройти к этому времени.

По возвращении домой я твёрдо решила покончить со всем и устранить первопричину сложностей.

... У меня было несколько доз геры — остались от моей прошлой подопечной. Этого должно было хватить. В конце концов, к нему у меня не было привычки.

Приготовить себе зелье, тщательно вычистить из мобильника всё, что там было (мне не хотелось, чтобы кто-то чужой и равнодушный копался в моей переписке с Шизой — их было слишком много, всяких разных, сообщений) и выключить его, улечься в кровать, пережать вену, со всего размаха, не чувствуя боли, всадить иглу и выпустить свой смертельный кайф в кровь. Всё? Всё.

Спать хочу… Не надо меня уговаривать, отстань… Зачем вы все вместе пришли? Я же сказала, я выхожу, я проиграла… Галстук душит. Как это — нет галстука? А что душит?..

Они все тут были. Noir-et-rouge, её фатер, Юльхен, моя недавняя собеседница с добрыми глазами...

Rouge et noir, rouge et noir, be the lady of my heart... My nymphetamine girl… Wrecked with your charm, I circled like prey, back in the forest where whis…

Юлька

Сашхен меня немного разозлила, умотав к какой-то своей знакомой. Да и вообще, меня напрягало её поведение. Да, особенно то, что она ко мне даже пальцем не прикасалась. Здесь я врать не буду. Я же видела, что она тоже хочет, что ей тяжело… Но она всё равно была непреклонна. Даже под таблетками умудрялась.

Поэтому я уехала в Мюнхен с лёгким сердцем и без неё. Мне надо было проветриться и немного подумать.

Город меня не впечатлил, отчасти из-за дождей — так же серо, сыро и уныло. Фест тоже как будто прошёл мимо меня — почти всем участникам было лет по пятнадцать-шестнадцать, так что мы с моими ребятами чувствовали себя прямо-таки ископаемыми на фоне "молодёжи".

На нас всё время странно косились: и журналисты, слетевшиеся, как мухи на дерьмо, и организаторы, и "коллеги по цеху". Меня это нервировало — я ждала какой угодно подлянки. Но ребята списывали этот нездоровый интерес на наш "преклонный" возраст, что, в общем-то было тоже очень даже логично, хоть и не совсем убедительно.

Наше выступление поставили в самый конец, и мне было ну совершенно нечем заняться, кроме долгих прогулок по городу. Приходилось догоняться моими любименькими. И отовсюду сразу зачем-то вылезали глюки. Сашхен, Сашка, Санечка... Она билась в истерике, кричала мне что-то по-немецки, металась прямо перед глазами, а потом уходила под ручку с какой-то потрёпанной дамочкой. Damn!

Выступала я скорей на автопилоте. Даже не помню, что мы играли, как реагировала на это публика, косяки наши не помню. Просто не помню — меня так замучили мои глюки, что сил уже ни на что не оставалось. А сознание как будто отключили...

Я звонила ей чуть ли не ежеминутно. Но она не брала трубку. А потом и вовсе отключила телефон...

Тревога усиливалась с каждой секундой. Я уже мечтала поскорее вернуться домой...

* * * * * *

Едва выйдя из аэропорта, я помчалась к Сашхен. Полетела, как на крыльях, даже забыв о таблетках. Прибежала. Дрожащими руками открыла дверь, чуть не сломав замок — благо, ключи у меня уже давно были. Не раздеваясь, ворвалась в комнату и... замерла, как трижды проклятый соляной столп.

Нет, неправда, это тело, лежащее на разворошенной постели, никак не могло быть моей Сашхен! Не верю, мамочка, Господи, да кто-нибудь! Нет, нет, нет, нет! Неправда! Это не Саша! Это просто мой очередной глюк! Нет!

Под ногой зашуршала бумага. Я подняла этот листок в клетку, руки тряслись. Всего пара строчек, обрывающихся вниз, в пустоту.

Неужели это всё, Сашхен?..

Не совсем по заявке
Да от заявки тут только наркотики =/
Зачем было делить текст на Сашу/Юлю, если стиль повествования при этом не меняется? Девушки у вас получились совсем одинаковые, как будто это вообще один человек. Например, эта немецкая тема (Сашхен, Юльхен, шайсс, муттер) - почему обе девушки внезапно используют все эти словечки?
И хотя девушки у вас по ходу повествования лихо пьют и кушают всякое, как-то забываешь о том, что текст вообще-то про наркоманов.
не заказчик

Странно, а мне показалось, что текст таки подходит. Немецкая тема - это однозначно тема, тема ем просто, судя по контексту.
Тексты потрясающие. *_* Похожие друг на друга слегка, но это им не мешает. Спасибо, дорогой автор. =)

Единственное - да, про наркоманов немного не так. Хотя ну и Бог с ними.

Читатель.

Немецкая тема, проскальзывающая у обеих, пардоньте - бред.
Наркота не видна.
Заявка - nope.
Убрать бы немчатину у одной, доработать в плане раскрытия сложностей отношений (потому как из-за отрывистости непонятно ни хера) и получилось бы нечто из категории "ничо так", даже без соблюдения заявки.

сорри, забыл.
не заказчик

мне начало понравилось, а потом они какие-то одинаковые стали
то есть, я, конечно, понимаю, когда влюбляешься, перенимаешь образ мыслей и поведения, но все равно как-то непонятно совершенно, почему Юлька тоже стала наркотики любименькими звать, Сашка, что, вслух все время с наркотиками разговаривала? или я вообще не поняла, от чьего лица и чьи мысли в последних частях
хотя, с другой стороны, ну, наверное, Юлька стала подсаживаться, вот ей и стало все пофиг, и на музыку ее, и на выступления, и мысли левые полезли, но, по-моему, это все как-то слишком грубыми штрихами намазано, такой деликатной теме как будто не хватает подробностей и деталей
впрочем, я тоже не заказчик

По прочтении осталось только одна мысль - что это было, что хотели сказать?
Он же ни о чем, нагромождение каких-то попыток, но - фантики лишь. Из всего текста вменяемы лишь штук пять предложений, в них же все и уписывается.
просто разочарованный читатель.

Быстро, скомкано, нифига не понятно.
Вроде у девушек первая встреча не сложилась, а уже пишут бэки и трахаются в перерывах. Как? Где обоснуй? Куда делись времена и события? =\
Таинственная и непонятная noir-et-rouge - смазанный образ, прилепленный неизвестно каким боком. Откуда вообще взялась? Кем приходится?
Что это вообще было сейчас?
Не понравилось.

Читатель

В заявке "девочка-художница".
А тут две матёрые музыкантки.
Тема не раскрыта вовсе.
Н.З.

А вот и заказчик.

Итак.
Для начала, спасибо, автор, что все таки решились и написали. Правда спасибо.
Тексты неплохие, но слишком уж скомканные. Это раз.
Это два. тема безумия не раскрыта. Это два.
И самое главное, пожалуй, как заметили выше - В заявке "девочка-художница". А тут две матёрые музыкантки.. Это три.

Но спасибо еще раз.

Заказчик

Автор 2 долго думал, стоит ли выкладывать. Возможно, текст угодит заказчику хотя бы на 0,01%

- Понимаешь, - говорит Кристи, - они же все чёрные.
Краски чёрные, говорит она. Все без исключения.
- Я хочу просто сделать этот мир цветным, - говорит Кристи, и её рука подрагивает, когда она вгоняет иглу под кожу.

Неровными мазками она рисует кислотно-зелёное солнце.

~

Джейн уходит из дома ночью, чтобы родители не смогли её остановить. Ей тесно в их маленькой квартире, ей до тошноты надоели нотации матери и тяжёлый взгляд отца.
Они хотели, чтобы она стала юристом. Но Джейн всегда хотела только рисовать.

Джейн оставляет для них записку, в которой просит не искать, говорит, что больше не хочет быть обузой. Пустые слова. Ей просто хочется выблевать чувство скованности.
Она хочет свободы - и получает её с лихвой.

Середина января - не самое лучшее время, чтобы становиться бездомной. Вокзалы, ночлежки, толпы грязных голодных людей, быстро заканчивающиеся деньги - это не то, чего она ожидала. Не та свобода, которой ей хотелось.
Но Джейн упрямится. Она не вернётся домой. Никогда не вернётся.
Она за копейки рисует прохожих, чтобы было на что покупать себе краски и кисти, и пытается себя убедить в том, что ей нравится такая жизнь.

А потом она встречает Кристи.

~

- Дело не в том, что я не могу бросить, - она улыбается открыто и солнечно, под глазами - чёрные круги. Волосы ломкие, неаккуратные, небрежно перехваченные канцелярской резинкой. - Это - мой мир.
- Я хочу рисовать тебя, - просит Джейн, и она смеётся, соглашаясь.
- В цвете. Я хочу, чтобы ты рисовала меня гуашью, - говорит Кристи и берёт в руки шприц. - Нам хватит ещё на одну дозу.

~

Она встречает их однажды на улице и уже больше не возвращается в ночлежку.

Их было человек десять, они жили в задании заброшенного предприятия. Люди без прошлого. Люди, которым по разным причинам больше некуда было пойти.
Всё, что их объединяло – дурь и то, как они доставали на неё деньги: воровство, проституция, мошенничество.

…Джейн устраивается на грязном продавленном матрасе рядом с какой-то девчонкой, которая кажется её ровесницей.
- Привет, - говорит та. - Меня зовут Кристи.

И с этого момента Джейн понимает, что пропала.

Её пальцы тонкие, изящные. Джейн часами может смотреть, как Кристи водит по бумаге кистью, как ложатся линии и короткие штрихи, как оживает тот мир, в котором живёт Кристи.
- Ты понимаешь меня. Ты единственная, кто меня понимает, - говорит Кристи. - Я хочу нарисовать себе другую, лучшую жизнь.
Ты поможешь мне, правда ведь?
Я хочу, чтобы мы вместе пошли в этот мир.

Джейн кивает, до боли закусив губу, чтобы предательское признание не вылетело из её рта.

~

Яркий. Этот мир чертовски яркий, бормочет Джейн. Она смотрит на Кристи, и от восторга перехватывает дыхание. Она сияет, как самое яркое солнце, как бриллиант идеальной огранки. Её кожа - миллион светящихся точек.
Джейн тянется, чтобы прикоснуться.
- Я люблю тебя, - говорит она, любуясь.
Кристи смеётся и рисует гуашью цветы на её теле.

~

Она сидит на полу и перебирает свои рисунки. На всех запечатлена Кристи. Улыбающаяся, серьёзная, спящая, бодрствующая. Почти всегда - с хитринкой в глазах.
Почти всегда - под кайфом.

Джейн одержима, Джейн вновь и вновь берёт в руки карандаши, мелки, уголь, кисти. Она вновь и вновь рисует ту, которая подарила ей самое дорогое и желанное - свободы.
Джейн чувствует эту свободу в своём теле, до самых кончиков пальцев.

~

- Однажды ты приходишь к выводу, что твоя жизнь не имеет смысла, - рассказывает Кристи. - Что она пустая и серая. И тогда ты находишь выход. Находишь способ, как можно её раскрасить. Понимаешь?
- Понимаю, - Джейн кивает, не сводя с неё взгляд.
- И ты больше не можешь остановиться, потому что нельзя жить по-старому, познав новый мир. - Она вдруг, прищурившись, прикасается холодной рукой, и Джейн прошивает дрожь.
- Ты пойдёшь со мной? - спрашивает Кристи. - Ты пойдёшь за мной?
- Да, - не раздумывает, отвечает Джейн. - Куда угодно.

Игла уверенно входит под кожу.

~

Она зовёт Кристи, но та не приходит. Перед глазами - серое марево, череда из расплывчатых незнакомых фигур. Джейн нужна Кристи, нужны её руки, её голос, биение её сердца.
Почему она не приходит?
Почему?

Слово "передозировка" не доходит до её сознание. Фраза "но ты выжила" вызывает недоумение.

О чём вы вообще?.. Джейн царапает стену ногтями, вычерчивая выжженный в сознании образ.
- Кристи, - шепчет она. - Я думала, что ты меня бросила.

~

- Перейти грань страшно, но оно того стоит, - хрипловато говорит Кристи. - Там, по другую сторону, всё совсем не так. Больше красок, понимаешь?
Она смотрит выжидательно.
- Ты же раскрасишь этот мир... Для меня?
Джейн с готовностью кивает.

Раздирать вены ногтями совсем не больно, и она рисует для любимой кроваво-красное небо.

если будет в лучших традициях Паланика - прекрасно.
Йолки. Очень, очень похоже на Паланика.
И второе исполнение цепляет, оно здорово.
читатель.

Гость ммм.) я нежно люблю Паланика, но мне до него далеко.) здорово, если хоть немного удалось быть "в традициях")
я рада, что зацепило, да.
спасибо)

А2.

А2, чуть побольше бы, поподробнее, и было бы вообще замечательно )
не заказчик

Гость извечная моя проблема - это объём *сокрушённо*
спасибо, что прочли : )

А2

Автор 2, это восхитительно
зацепили
ч.

Гость спасибо, приятно это слышать, очень)

А2

Автор 2, это потрясающе)
и ассоциации с Палаником при прочтении были)
Читатель

«Я раскрашивал небо, как мог.(с)»
... но плата за этот цветное, яркое небо и ломающиеся грани реальности, которые потом откроют Твой мир очень высока.

Действительно, побольше бы.
Спасибо второму Автору.Вы Молодец.

за исполнение прошу не засчитывать. так - зарисовка.
сон - тоже своего рода наркотик.

ХудожестваХудожества

Этот мир наполнен красками. И звуками. На самом деле звков не так много - лишь 2 голоса. Красок - намного больше. Больше даже, чем может воспринять человеческое зрение, зато их можно почувствовать. И она чувствует тх кожей, пробует на вкус, вдыхает их пряные и сладкие запахи. Там, где цвет заменяет все остальные чувства, и там где другой голос заменяет воздух.

- А давай? Давай вот так – здесь будет красная полоса, а потом рыжая, а потом такого цвета. Ну, как же он… А вот! Как зеленый янтарь! Давай так? Красиво же будет?
- Ну, хорошо. Только тогда. Только контуры не как обычно – черные. А такие, знаешь, дымчато-расплывчатые. Как сигаретный дым. Но множество таких тонких струек-струнок.
- Да-да. Хорошо. А блесточки тут будут? Ты же знаешь, я люблю, я очень люблю блесточки…
- Ну, хорошо, будут. Но не много – а то вечно ты перебарщиваешь. Немного штук тридцать. Ну не куксься, зато они будут яркие и… цветные. Ну, там красные, малахитовые, фиолетовые.
- Ой, здорово! Хорошо, да. А внизу что будет?
- А контуров тебе мало?
- Мало, да.
- Ну, пусть будут тени. Такие глубокие вроде, но в тоже время пушистые что ли. Не могу объяснить.
- Не надо, не объясняй! Я поняла!.. А тебе-то, вообще, нравится, что выходит?
- Ну, конечно, не плохо… Не хмурься! Шучу! Красиво, конечно. Но это прямо парадайз какой-то. Даже слово «рай» не подходит. Именно что «парадайз». Ты же знаешь, я больше четкость люблю. И чтоб в одной цветовой гамме – синий лед, васильковое небо, грязно-синее море. А здесь прям не закат, а буйство цвета. Но… Хорошо смотрится!

Она проснулась: серое небо за окном, серые, выцветшие обои, серый от пыли подоконник, серое от перманентной стирки постельное белье. Сон ускользал. Она поскорее натянула одеяло повыше – чтоб не упустить. Но сон все же оказался проворнее. И, вздохнув, она отправилась на кухню варить кофе. Чтобы хоть как-то доползти до работы. Там сегодня будет важный день. Сегодня там совершится Преступление – к серым будням примешается ярко-алая капелька жизни.

вообще, рассказ писался больше 2-х лет назад, лежал мертвым грузом на винте, а тут вот пришелся к месту и ожил.

Гость 13:05
спасибо! рада за ассоциации : )

Гость 14:20
у Вас очень точный коммент. возможно, в нём вы передали гораздо лучше то ,что я хотела сказать в тексте.)
спасибо ))

А2.

На мой вгляд стоит комментировать только второй текст, что я и сделаю. Автор, это великолепно.

Гость *растекается признательной лужцей*
спасибо большое.)

А2.

автор-2, оно прекраснопрекрасно *_* спасибо *_*
и да, вполне себе в лучших традициях Паланика.)
да, я тоже нежно его люблю)

счастливый заказчик

ув. Заказчик,
автор наокнец-то выдохнул, да))) самое важное то, что понравилось Вам.)
я искренне рад)))
думаю, когда-нибудь, в далёком будущем ака конце тура мы с Вами друг друга обретём, это будет здорово, ибо поздороваться в ник и аватарку с собратом по пристрастиям - это гуд.)
что-то у меня словоблудие
)))
в общем, спасибо за заявку и за тёплые слова в мой адрес)

А2.

Автор-2,
думаю, когда-нибудь, в далёком будущем ака конце тура мы с Вами друг друга обретём, это будет здорово, ибо поздороваться в ник и аватарку с собратом по пристрастиям - это гуд.)
да, я тоже надеюсь)

Вам еще раз спасибо за чудесный текст *_*

Автор №2, вы идеально, на взгляд читателя со стороны, выполнили заявку. И читать красиво, но неприятно, ощущение серости, безысходности и промозглой депрессии.
Автор №3, передаётся состояние какой-то нависшей осенности, но в зарисовке столько красок, что остаётся такой блестящий приятный осадок.

Гость 17:36
если честно, даже не знаю, как отреагировать)) вы вроде ка ки похвалили, а вроде как и нет...)
но всё равно спасибо за комментарий. ^^ заявка увиделась мне именно такой, и я постаралась воплотить своё видение в тексте)

А2.