418 слов

Во всех инструкциях пишут: не вздумайте одевать или поправлять очки одной рукой, это ведет к искривлению дужек. Я никогда не видела человека, выполнявшего бы это правило, очки поправляют одним пальцем, спасибо если указательным, а не средним, поправляют, держась пальцами за дужку, поправляют, зажимая одно из стекол по ребру. Джина приблизилась к идеалу максимально: большим пальцем она поддерживает нижний край правой линзы, указательным - нижний край левой, и сползшие очки устраиваются точно на переносице.
- Не лезьте обниматься, мне потом стекла вытирать от вашего тональника, - говорит Джина.
Вид у нее такой, будто она только что съела какую-то гадость. Правильно, чаще всего от Джины только и можно услышать что "меня раздражает ваш бессмысленный вид", "незачем так кричать" и "как вы мне надоели". Джину не любят, о ней могут плохо говорить за глаза, но когда ты единственный на всю параллель задрот, всеобщее внимание тебе обеспечено. За домашнее по иностранному достаточно благодарности, работа по алгебре стоит восхищенного вздоха, контрольную по физике нужно очень вежливо попросить. Неудивительно, что Джину не любят - она кривится, плюется, язвит, но она питается этими отзывами, этим обращенным на нее постоянным вниманием, этой потребностью.
И уж точно совершенно неудивительно, что Джину не любит Элис, Элис-клубничный-блеск-для-губ, Элис-десятисантиметровые-каблуки, Элис-само-обаяние, Элис-без-ведома-которой-ничто-не-происходит, потому что это ее класс, ее подружки и ее ежедневная доза власти. Элис достаточно сообразительна, чтобы быть независимой, но недостаточно умна, чтобы пользоваться оружием противника, а впрочем, мудра ровно настолько, чтобы понимать, что врага надо знать в лицо, если не можешь победить - надо присоединяться, а из худших ситуаций порой можно извлечь максимум выгоды.
Поэтому, может, кто-то и посчитал бы странным, но лично мне вполне ожидаемой кажется сцена, которую я застаю в пустом классе:
- Ты мне нравишься, - заявляет Элис, прижимая Джину к шкафу с заспиртованными лягушками внутри, и смотрит на нее так, будто перед ней не та-самая-Джина с поджатыми губами, старательно изображающяя отвращение, а по меньшей мере - кусок шоколадного торта, и плевала Элис на все эти ваши диеты. Потому что когда Элис чего-то хочется, ее уже не остановить.
- Две контрольные по химии, и ты отстанешь от меня со своим брачным периодом, я ведь тебя не интересую, - пробует Джина и безнадежно промахивается, потому что она только что своими же руками вырыла себе могилу.
- Две? Три? Пять? До конца года? - ухмыляется Элис и стаскивает с нее очки.
- Испачкаешь, - почти не протестует Джина.
- Протру потом, - отмахивается Элис и наклоняется ближе. - Не волнуйся, тебе понравится.
Я закрываю дверь класса с обратной стороны. Готова поставить пять баксов, что Джине действительно понравится.

Заказчик очень рад выполнению заявки, очень милая и грамотная зарисовка Джина просто прелесть, именно то, что надо, с Элис тоже можно согласиться.
Но! Где соперничество? Борьба? Требуемый сюжет? Прекрасное начало и желаемый финал, но зачем автор зажилил середину?

Заказчик, спасибо))

Но! Где соперничество? Борьба? Требуемый сюжет?
Ну, формально требования соблюдены - они соперничают за внимание класса)) Да и о сюжете в драббле вряд ли можно говорить) То есть, я понимаю, конечно, чего вам хотелось, но боюсь, что середина мне все же не под силу.
В свою очередь, и сама буду рада, если найдется другой автор, у которого получится

Гость
эх, ну ладно, "все равно хорошо" (с)

Я закрываю дверь класса с обратной стороны. Готова поставить пять баксов, что Джине действительно понравится.
то бишь, историю рассказывает кто-то третий?

Гость Я никогда не видела человека, выполнявшего бы это правилоЯ закрываю дверь класса с обратной стороны
Да

круто))) мне понравилось

очки надевают, а не "одевают". одеть Надежду, надеть одежду.
вот тебе и грамотная зарисовка)))

Гость спасибо))

Гость спасибо, автор в курсе, как это писать правильно. еще он иногда запятые пропускает.

одеть Надежду, надеть одежду.
Дайте я вас расцелую за эту фразу, а. Я теперь знаю, что мне говорить, когда меня спрашивают, в чём разница между.

просто ещё один читатель

Автор заранее извиняется за отсутствие заявленного хэппи-энда. Автор сегодня неожиданно для себя многословен.
1260 слов***
Я ненавижу её.
Я не знаю даже, за что. Она влилась в класс, как будто была здесь всегда. Она сидит в одиночку на первой парте, общается со всеми по чуть-чуть и ни с кем в особенности, и все приняли её, как будто она своя и должна тут быть.
И только меня она бесит. Каждая черта её невыразительной внешности, каждое движение её, каждая интонация. Я сжимаю кулаки, когда она в очередной раз тянет руку, и только что не скрежещу зубами, когда она улыбчиво прощается с учителем после урока. Меня трясёт, когда она здоровается с классом по утрам — отвечают же ей, все её терпят, все, и только я её ненавижу.
Я ненавижу её открытую улыбку, одинаковую для всех, и её гортанный голос, и всё, всё в ней.
И особенно я ненавижу её очки. Когда она смотрит на меня вот так из-под густых своих невыщипаннных бровей, поправляя очки безымянным пальцем, — у меня шумит в ушах.

***
Меня восхищает её почти физиологическое ко мне отвращение. Невыразимое удовольствие — наблюдать, как она бесплодно пытается скрыть своё бешенство, хотя сама только что не плюётся ядом. Ещё смешнее её попытки задеть меня, каждый раз срывающиеся в банальные оскорбления.
Я любуюсь ею. Она даже не понимает, почему она так ко мне неравнодушна, хотя причина до смешного проста: я всего лишь не восхищаюсь ею. Её так замечательно бесит моё равнодушие к длине её ресниц и высоте шпилек. Её так восхитительно злит то, что она не может запретить остальным общаться со мной.
Она не знает, сколько школ я сменила и сколько видела таких, как она. Они вообще легко ломаются, а она, пожалуй, будет легче многих. Когда я смотрю на неё из-под бровей, безымянным пальцем поправляя очки, — отработанный, тысячу раз отрепетированный жест, ради которого я специально покупала очки с нулевыми стёклами, — у неё становится совершенно безумное лицо.
Мне нравится видеть её глаза в эти моменты.
Мне интересно, как она будет смотреть на меня тем утром, когда проснётся в моей постели.

***
Я ничего не понимаю.
Во вторник она просто не появилась в школе, и я, конечно, была безумно рада. День, другой.
А потом внезапно оказалось, что ничего это не меняет. Что ничто уже не будет так, как было.
Четверг, пятница: она всё равно здесь, в учительских перекличках, в перешёптывании девочек. Когда они сами неделями порой прогуливали школу — никого это не удивляло, но когда исчезла эта — все говорят только о ней, и от этого тошно и мучительно.
К субботе начинают ползти слухи один страшнее другого: о ней, всё о ней, и мне кажется, что обо мне вообще забыли.
В понедельник я прихожу минут за пятнадцать до звонка и ловлю себя на том, что жду: появится она уже или нет?
Не появляется. Первая парта в левом ряду стоит пустая, как дыра на месте вырванного зуба, и мозолит глаза.
Я стараюсь не смотреть в ту сторону.
Во вторник мне кажется, что мои нервы скоро лопнут. Парта всё так же пуста, и всё так же никто ничего не знает, и всё так же всех интересует, что там с ней. Да какая вам разница! Заткнётесь вы уже или нет!
В четырнадцать сорок звенит звонок. В четырнадцать сорок пять мне приходит смска: "Приходи завтра после уроков".
И адрес. Номер, вестимо, неизвестен.
Да что она себе позволяет!

***
Я выждала ровно неделю, этого вполне достаточно. Это всё уже отработано тысячу раз. Это действует всегда. Нужно только действительно показаться всем очкастой отличницей, которой и в голову не придёт прогулять даже урок, не то что целую неделю. Нужно только сделаться своей в классе, чтобы все привыкли, что ты есть, чтобы отсутствие удивляло и вызывало разговоры.
Ну, и выключить телефон.
Это несложно.
Тринадцать пятьдесят. На дорогу у неё уйдёт минут двадцать, не больше. Ну, полчаса — если заблудится. Может, правда, оказаться, что ей нужно ещё время на душевные терзания.
Ну и ладно, тогда первая чашка будет моей.

***
— Не заперто!
Я толкаю дверь. Ну, подумаешь, не сподобилась выйти на порог… будем делать вид, что мне безразлично.
Я толкаю дверь и вдыхаю божественный аромат кофе.
Вообще я довольно прохладно отношусь к кофе. Иногда варю под настроение, но обычно предпочитаю чай. Но здесь стоит именно божественный аромат, иначе это никак не назвать.
— Привет, — она улыбается ещё шире и ласковей, чем всегда, и снимает джезву с песка. — Ты тирамису любишь?
— Вообще да.
— Вот и замечательно.
Она садится напротив, и на её очки падает блик от окна.
Она ест тирамису большой ложкой и уверенным жестом добавляет коньяк в кофе. Она следит одним глазом за стоящей на песке джезвой и разговаривает со мной так, как будто мы дружим с детского сада.
Я смотрю на неё и понимаю, что ненавижу её больше, чем когда-либо. И больше, чем когда-либо, не могу себе позволить высказать это вслух — даже подать виду. Потому что она-то — сама любезность! как можно ответить ей грубостью!
И ещё — у неё всё до отвращения хорошо.
И когда я решаюсь-таки спросить, почему она не появляется в школе, она слегка улыбается и легко так, спокойно отвечает, что ей не хочется.
И поправляет очки безымянным пальцем.
Со мной происходит… что-то. У меня перехватывает дыхание, внутри как будто всё переворачивается, и я со всей отчётливостью понимаю, что более всего на свете хочу её задушить — здесь, сейчас, вот этими руками.
Когда я прихожу в себя, моя голова лежит у неё на груди, и она нежно так гладит мои волосы. Я пытаюсь рвануться — и падаю обратно.
Я чувствую, как она поднимает руки, и слышу тихий стук, когда она аккуратно кладёт очки на стол.

***
Я смотрю на неё.
Я не забываю ни об одной мелочи — вовремя снять очки, вовремя погасить газ под джезвой, выключить свой и её мобильник, — но всё это время — я восхищаюсь её лицом. Когда она мнётся на пороге, когда она поражается запаху — и потом вкусу — моего кофе, когда она слушает мою светскую болтовню, когда она резко встаёт, сама ещё толком не понимая, что хочет сделать, — я смотрю на неё. Я любуюсь выражением её глаз.
И потом, когда она поднимает лицо от моей груди, и ещё позже, когда она отбивается от моих настойчивых рук, а потом сдаётся, и когда она по привычке закрывает глаза, а потом мстительно-больно кусает мою нижнюю губу, — я смотрю на неё.
Я очарована.

***
Я открываю глаза и часто моргаю, отряхиваясь от путаных и бессмысленных сегодняшних снов. Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что… что лучше бы ничего не понимала.
Но моя память сегодня беспощадна: я прекрасно помню не только где нахожусь, но и как сюда попала, и весь вчерашний вечер — и ночь — в подробностях.
Почему-то то, что я спала с девушкой, воспринимается почти спокойно. Стыдно — за то, как мне было хорошо — почему именно с ней?.. и особенно стыдно за какие-то дурацкие мелочи: те попытки объяснить, что всё неправильно и не так, которые она просто припечатывала очередным поцелуем, тот безумный момент, когда я рыдала на её рыхлой груди, причитая что-то в духе "ненавижу, ненавижу тебя"… само её полное, мягкое тело — я помню, как я мстительно отмечала складки на боках и выступающий животик, а потом… насколько же мне потом — было всё равно.
Я уже не очень понимаю, кого из нас я всё-таки ненавижу.

***
Делать вид, что ничего не было — отдельное искусство, которому я долго в своё время училась.
Люблю смотреть на реакцию людей, впервые видящих меня без очков. Им придётся привыкнуть: очки подождут следующей школы.
Мне интересно, как будет привыкать она.

***
Я поправляю очки перед зеркалом. Ничего не получается. Впрочем, на то, что у меня когда-нибудь получится так, как у неё, — я и не надеялась. Ни сейчас, ни тогда, когда уговаривала окулиста найти у меня хоть какие-нибудь проблемы со зрением: спасибо ей, что рассказала о существовании нулевых линз.
Я вздыхаю и понимаю, что сегодня опять пойду в том же синем платье, что и вчера. И да, снова без косметики.
И хуже всего, что мне не стыдно.

А ещё злые дайря наставили лишних энтеров. Автор просит прощения. Админы, если будет время — можете поправить?

Гость, что распознали - то поправили)

Автор, заказчик в восхищении! Хотя тут скорее зависть, чем соперничество, но зато оно так красиво выписано большое спасибо за это исполнение, порадовали меня
Тур уже давно завершен, поэтому прошу открыться =)

alba-longa, это я.)
Приятно, что удалось вас порадовать.)

Ничего себе! Спасибо за отличный текст и доброе утро)))))

s11131, и вам спасибо.) И утро в самом деле доброе, да.)

Маргоника, вас можно еще где-то почитать?

s11131, вы заставили меня глубоко задуматься.
Где-то мои перлы валяются здесь, на HP One String, на FreeFest, один на ориджах... всё оно где-то глубоко закопано, но я могу пошукать по своим дискуссиям и покидать ссылок в умыл.
На лиру у меня дневник, но попытки творчества там появляются крайне редко.
Чёрт, я в самом деле не знаю.) Никогда серьёзно не относилась к собственным попыткам творчества.

Маргоника, покидайте пожалуйста, если это вас не слишком затруднит.

Мне при прочтении этой темы сразу представился пэйринг Дарья Моргендорффер/Сэнди Гриффин.

Гость, совсем незнакома с каноном, вот правда.)

Гость, Дарья да, Сэнди нет. По крайней мере, заказчик имел в виду явного лидера, а не кого-то вроде Сэнди. То есть действительно сильного человека, а не неуверенную в себе манипуляторшу

alba-longa, Вы — да, а вот у меня чёрт знает что получилось.)
То есть у меня девочко лидер и звезда, но как-то очень в рамках своей глянцевой вселенной. А потом приходит вот такое в очках и ставит всё с ног на голову.
Ну и плюс там действительно образы обозначены намёками только, можно додумывать на своё усмотрение.)
*правда, я по-прежнему не знаю, кто такая Сэнди.)*

Птица Флетти, да ну, бросьте, у Вас вышел очень замечательный текст с очень интересным видением ситуации но главная героиня все-таки не Сэнди, та Дарью не ненавидела, а просто не замечала.

Про Сэнди и Дарью написано здесь