make femme!
Ориджинал. Учительница/школьница (не младше 9го класса). NC-21, non-con, bdsm, пытки, наказания, ревность и слежка. Мотивы кнута и пряника, образовательного процесса. Желательно обоснуй, почему учительнице так сносит башню. Авторская больная фантазия приветствуется. Желательно, чтобы школьница ооооочень страдала, но выжила... и ей в конце концов должно начать нравиться то, что с ней делают. Возможно, формирование своего рода зависимости от "сессий".
Конечно, нет - если вы говорите про опыт собственно писания.
Но увы, я не пишу фанфиков.
Я работаю журналистом в газете, а сейчас меня бросила девушка, и я таким вот образом развлекаюсь - простите за неровный почерк)))
Автор
Если под ориджиналами вы имеете в виду самостоятельные произведения, наметки, конечно, есть, но ничего оконченного
вряд ли это интересно пока читать, к тому же они нигде не выложены)
Rikki Tyki Tavi
спасибо, мне очень приятно)
а как же вышло, что вы раскрыли инкогнито?
вот и подумалось, что зачем же мне скрываться за надписью "гость", если свое почтение и лично могу выразить?)
тем более приятно, спасибо)
Заказчик, я снова едва не спалилась)) вы на меня дурно влияете)
Автор
не дописалось(
но завтра обещаю железно)))
Заказчик
Kotani Erisa, специально для вас. Вы хотели других творений, могу дать даже без ссылки)
Я понимаю, что это совсем не то, чего наш народ хочет (с), но это единственное, что могу пока предложить.
Прощайте, в артериях улиц
Тугие объятья мечты,
Нездешняя кремовость кожи,
Как окрик - чужой - красоты.
Прощайте, походка и голос
Весталки так мучивших снов,
Луною раскрашенный волос,
И нож недосказанных слов.
Прощай! Непозвавшие губы
Чуть трону своими (во сне?),
И желтые осени трубы
Отходную сплачут весне.
Отчаянья нет и в помине,
Улыбкою щурю глаза.
А на планете остынет
Грозы пролетевшей слеза.
спасибо) мне очень приятно - чувствую зарождающиеся признаки звездной болезни))
– Красавина, чем вы заняты? По-моему, это не десятичные логарифмы.
Рита покраснела, прикрыла тетрадь, где последние полчаса рисовала ромашки и солнышки, рукой и подняла глаза на математичку.
Ольга Сергеевна снисходительно вздернула брови, глядя на нее. Естественно, все заметила.
– Между прочим, сегодня новая тема, из которой вы наверняка ничего не поняли. Сегодня вечером вместо личного времени придете на отработку, разберете тему по учебнику и решите двадцать упражнений, я вам отмечу, какие. А теперь откройте тетрадь и займитесь делом.
Рита кивнула, но оказалось, что момент понимания действительно безнадежно упущен. По складу ума девочка была гуманитарием и, чтобы понимать математику, ей требовалось внимательно слушать объяснения учительницы (причем не один раз, а три-четыре), а потом скрупулезно выполнять большое количество однотипных заданий – по нескольку на каждый тип упражнений. Она совершенно не умела импровизировать в точных науках, только подставляла каждый новый пример под одну из многих готовых заученных схем. Теперь же необходимую схему уже объяснили, и со страниц учебника на Риту глядели совершенно незнакомые значки, вроде бы те же логарифмы, но без буквы o между l и g и без необходимой, по ее мнению, цифры десять после символа. В самом деле, отработка была ей необходима, иначе она ничего не поймет и дальше.
Рядом с ней на парту упал желтый бумажный квадратик; такими стикерами пользовалась невероятно аккуратная в мелочах Лиля.
«Вот стерва! – Прочитала девочка. – А ты ведь должна была сегодня зайти к Новой Фрау за книжкой».
И чего это ей неймется?..
Рита досадливо поморщилась, потерла внезапно занывший висок. Лилька слишком много себе напридумывала про Штольц и ее отношение к ней, Рите Красавиной. Да, она неплохо знает немецкий – честно признаться, лучше всех не только в своем классе, но и во всех старших. Естественно, Эмме Генриховне захотелось вывести ее на олимпиаду, ее, как учителя, престиж немедленно вырастет.
– Вахрушева, а вы, как я понимаю, все уже поняли? Я в этом не уверена, придете на отработку вместе с Красавиной.
Вот дура Лилька!.. Не заметить, что училка стоит за ее спиной и все видит…
– А может, у нее климакс?!
После ужина, когда все остальные девочки разошлись по своим делам, необходимость отработки казалась еще более обидной.
– Точно, – согласилась Рита. – Или от нее муж ушел, от такой гадины и немудрено.
– Да уж, настоящая Косиножка.
Косиножкой математичку звали производно от косинуса, да еще потому, что в маленькой и подвижной, очень ухоженной учительнице действительно было что-то неприятное, паучье. Умом обе отлично понимали, что для климакса, Ольга Сергеевна слишком молода, да и не гадина никакая, но вечер был слишком хорош, одноклассницы разделились на группки, оккупировавшие телевизор, тир и лавочки в саду, и даже Барашек, всегдашняя отработчица по алгебре, на сегодня была помилована Косиножкой и убежала смотреть очередную серию «Изгнанника». Девочки злились.
Тем более что объяснять тему заново, на что сильно надеялась Рита, Ольга Сергеевна не стала, только выдала распечатки с ровными рядами незнакомых примеров. Подруги тихонько переговаривались, даже сыграли пару партий в крестики-нолики; непохоже было, чтобы Косиножку интересовали две десятиклассницы. Она явно нервничала, то, то поправляла макияж, то подпиливала ногти.
– Я ее ненавижу, – тихонько шепнула Рита. – Если бы не она, книга давно была бы у меня.
– Девочки.
Помянутые девочки дернулись, как под электрошоком, а потом быстро нагнулись к своим распечаткам – у обеих без единого следа чернил. Но Ольга Сергеевна на этот раз ничего не заметила:
– Мне нужно ненадолго отлучиться, никуда не уходите.
Прошло всего несколько минут, но Рите показалось, что не меньше часа. В учебном корпусе было пусто и тихо: обязательные занятия давно закончились, а секции и отработки почти не давали шума.
Она все еще колебалась, представляя то встречу с Косиножкой в темном коридоре, то вопрос охранника на выходе, куда это она собралась, а то и вообще столкновение с директрисой в преподавательском общежитии, а Лиля уже создавала видимость черновика на ее парте.
– Ну, давай, – подбодрила ее подруга. – А то Фрау подумает, что ты необязательная. Тебе же нужна эта олимпиада?
– Ладно, если что, у меня внезапное пришествие красных дней, и я побежала к себе в комнату, – решилась девочка.
К вечеру прохлада превратилась в откровенный осенний холод, и Рита, двигающаяся исключительно короткими перебежками по саду, изрядно замерзла. Вдобавок она где-то зацепила веткой колготки, и те украсились впечатляющей по размерам дырой – остается только надеяться, что Новая Фрау этого позора не заметит.
Наконец Рита подбежала к входу, и привстав на цыпочки, заглянула в освещенное окно. Удача! Консьержки – так называлась вахтерша в учительском общежитии – на месте не было. Девочка поскорее потянула тяжелую дверь на себя, тихонько проскочила внутрь и дрожащими от напряжения руками закрыла ее. Сердце заняло всю грудь и там бухало, противно и так гулко, что, кажется, вахтерша, которая консьержка, запросто могла услышать.
Ну же, вперед!
В три прыжка Рита преодолела коридор, взлетела по лестнице на второй этаж, на секунду замерла: а вдруг забыла сказанный после урока и записанный в оставшемся в сумке блокноте номер квартиры?! Нет, все в порядке. Квартира №17. Девочка нашла нужную дверь, стукнула в дверь один раз, и та тут же распахнулась.
Возле входа, спиной к Рите стояла Эмма Генриховна, а прямо напротив нее в кресле, с бокалом в руках, сидела… Косиножка.
теперь постараюсь все делать в срок)
как вы думаете, будет ли нарушением правил сообщества встретиться в Москве?)