Когда тебе шестнадцать лет, сложно сохранять трезвость ума и твердость решений. Ты состоишь из порывов, сиюминутных желаний и непонятных капризов. Ты меняешься каждую секунду, можешь быть отчаянно-нежной, а через миг - жестокой. Ты не чередуешь кнут и пряник, а используешь их одновременно. Ну а если тебе шестнадцать, и ты влюблена - это просто стихийное бедствие. Анжелике было шестнадцать, она была влюблена и почти безумна от этого. Ей было двадцать. У нее были длинные светлые волосы, вечно стянутые в тугой хвост, серые глаза в обрамлении пушистых ресниц, почему-то всегда бледные губы и белоснежная кожа. Она не была красива в традиционном понимании этого слова, но в ней было что-то, что безумно цепляло. Изящность и грация движений, быть может? Она двигалась, как хищница, вышедшая на охоту, как кружащая вокруг жертвы пантера. А еще Анжелика была без ума от ее рук. На ее руки она могла любоваться вечно, каждый раз отмечая про себя, до чего же они совершенны, эти тонкие длинные пальцы с аккуратным маникюром... Пусть не совершенна, но прекрасна - так Анжелика думала о ней. Она была жестока. За это, наверное, Анжелика ее и полюбила. Нет, этот светловолосый ангел, предпочитавший непривычное для России сокращение "Кэт" от своего традиционного "Екатерина", никогда не причинял ей физической боли. Но порой Анжелике казалось, что легче выдержать все пытки святой Инквизиции, чем один такой "безболезненный" сеанс с этой девушкой... Она могла целовать так, словно мир через секунду взорвется, словно это самый-самый последний шанс... А потом оттолкнуть и быть настолько равнодушно-далекой, словно это не ее губы минуту назад терзали губы Анжелики. Все попытки обнять, взять за руку, поцеловать самой - пресекались. Разрешено было лишь смотреть в глаза печальным взглядом, но Анжелика редко решалась смотреть в ее глаза. Больше всего на свете она боялась увидеть в них насмешку или холод - это было бы равносильно гибели. Кэт могла пропасть на неделю, две, три... Потом появлялась, как ни в чем не бывало, целовала у порога и заваривала любимый чай на скромной кухне, слушая вполуха тихий голос юной любовницы. Кэт никогда не интересовало, сколько боли вынесла эта шестнадцатилетняя девушка, никогда не интересовало, сколько еще боли причинит ей она сама. Она была такой, какой была, и просто не могла поступать иначе. Она не видела и не знала, даже не хотела знать, как мечется в маленькой квартирке Анжелика в те недели, что она пропадает. Она не знает и не хочет знать, как в сердце словно впивается тупой нож, который периодически кто-то с садизмом проворачивает в твоей груди. Когда тебе шестнадцать, у тебя мало терпения. Анжелика уже не раз рвала с Кэт, запрещала той появляться на своих глазах, проводила без нее месяц, полтора... и звонила, шептала сквозь слезы признания в любви, умоляла о встрече. И Кэт с улыбкой соглашалась, и целовала при встрече, и была нежной и ласковой, а потом снова пропадала и снова начинала издеваться, ни во что ни ставя ее мнение, не спрашивая, лишь приказывая, поступая так, как хочет она. И у Анжелики вновь сдавали нервы, и она снова ревела взахлеб на скромной кухоньке, закрывая лицо ладонями, сквозь слезы сожалея о сорвавшемся свидании, которое ей обещали еще месяц назад и сорвали в последний момент...Мать смотрела на Анжелику с состраданием, трепала по каштановым волосам. - Ты должна бросить эту девушку, Анж... Это ведь человек такой... Подлый. - Она не такая, - всхлипывала Анжелика, а мама со злостью передразнивала: - "Я не такая, я жду трамвая"... Тьфу! Брось ее! Эти отношения, они тебя разрушают! Я уже говорила! - Интересно, а была бы это не Кэт, а был бы Вася, ты бы говорила иначе? - Нет. Дело не в том, парень это или девушка, дело в том, что ты достойна большего, чем слезы и унижения. Ну хочешь, я... - Нет. Не надо, мам, - Анжелика вытирает слезы и греет руки о чашку с чаем, - я очень устала. И знаешь... Однажды, и очень скоро, я найду в себе силы не вернуться.
Спасибо автору, что выполнили заявку, да еще и так быстро) Получилось менее конфликтно, чем я себе представляла эту историю, но все равно мне понравилось! Заказчик
однако, эта Анжелика для шестнадцати невероятно постоянна в своей привязанности, хотя, казалось бы, в начале ясно указано, что состоит она из сплошных сиюминутных порывов и импульсивных желаний
Рада, что вам понравилось. Спасибо за отзывы. Гость в 22:24, можно быть постоянным в любви, но взрывным, на мой взгляд. То есть любовь любовью, но постоянные метания между разными желаниями))
а язык-то хромает. слишком много "была". запрещала той появляться на своих глазах "появляться на глаза" обычно говорят. "на глазах" появляются бельма и ячмени)
и, тем не менее, такой «кульбит» резанул по восприятию )) извините, если вас такая интерпретация задела, я понимаю, что вы хотите сказать, обидеть не хочу, просто описываю свои ощущения от прочтения если короче, то, имхо, просится, чтобы было чуть длиннее и чуть вдумчивее, что ли
Гость, который был в 22:24, не извиняйтесь)) Ведь у всех нас может быть свое мнение, а когда критикуют - значит, читают) Мне в любом случае приятно, что Вы оставили отзыв. Гость в 23:45, оп-с, не заметила, коряво написала. Но так же спасибо за отзыв)
Это же про меня. Когда не любишь, а привязанность к человеку есть, так бывает. Я научилась привязанность рвать, а то только ранишь людей. Мало кто может просто встречаться. Да и зачем? Выросла, наверное. Спасибо автору за взгляд со стороны.
Прошу прощения, но написалось. Предупреждения: достаточно вольное обращение с заявкой, лексика и отсутствие беты.
День, чтобы не вернуться. читать дальше Мать продолжает звонить: два раза я не беру трубку, наслаждаясь Реквиемом по мечте, на третий в наглую сбрасываю. Можно подумать, я не знаю, что она скажет! -Стася, возьмись за голову!/Стаська, вынь мозги из задницы! -Стася, почему бы тебе не приехать? -Стасенька, доченька, я скучаю... Или, о шедевр всех времен и народов: -Стася... Ты со своей блядью еще не рассталась? Так что нет, я сэкономлю нервы (и чье-то бабло на телефоне) и не буду отвечать. В конце концов, это можно назвать прогрессом. Живя с маман на общей территории, мы ссорились по стабильному графику, утром и вечером. Причем каждый второй скандал заканчивался фразой: “Вали из моей квартиры!” Что тут скажешь... Однажды я свалила. Нет-нет-нет, только не надо рисовать себе картину моего побега в сапогах на босу ногу, с последней сигаретой наперевес и потрепанным ноутбуком в зубах. Или наоборот? Ладно, не принципиально. Я, конечно, та еще дура и истеричка, но девочка вполне материальная. Сматываялась я конкретно к Лелику, родители которой – вот свезло, так свезло – переезжали в *ск, где ее отцу была предложена высокооплачиваемая должность. А квартира в Москве оставалась моей драгоценной, от природы наделенной блядоватой натурой и некоторым недостатком здравого смысла... Сколько валокордина выпила тетя Галя и сколько Парламента ушло у ПалСаныча до того, как к ним приташилась Настя - по определению хорошая девочка, потому что носит классическое пальто, не забывает про берет и не тусуется по вечерам с мальчиками. Чего многоуважаемые родители - что мои, что ее – не знали, так это того, что мы с Леликом к тому моменту встречались почти два месяца, если не засчитывать годы школьной дружбы и институтских метаний на тему “Я влюблена в лучшую подругу”.
Два года мы прожили – как это там говорится – душа в душу? В меру цапались, но больше трахались. Каким-то чудесным образом окончили университет и академию. Помогала разница биоритмов, наверное. Как можно ссориться с несчастным полутрупом, которого с практики домой ведет только автопилот? Тут нужно скакать зайчиком, таскать какао в кровать и комфортить изо всех сил, потому что сама-то сегодня прозвездила пары, сходила на “Хранителей” и вообще хорошо провела день. Те же принципы действовали, когда я вваливалась в квартиру, отправляя туфли в полет до ванной и, на ходу, выдавая ближайшие родственные связи своего научного руководителя. Лелик варила кофе, который сама на дух не перносила и не пыталась отобрать любимую домашнюю кофту. Это было так... Правильно? В первый раз мы разошлись во время защиты дипломов. Ссорились, конечно, и раньше, но чтобы так – с битой посудой, выбитыми дверными косяками и забившейся под диван кошкой... Такого не было. С того дня мы стали позволять себе больше. Сначала – чуть-чуть, всего понемножку: поздних возвращений, личных друзей, паролей, сигарет на балконе, а потом и на кухне... Я больше не считала нужным докупать мартини, она – сдерживать ехидные замечания, когда я по полчаса потрошу полки с вином, выискивая любимое Каберне. Тематика классических истерик “Ну почему ты не хочешь идти со мной в клуб? Так и скажи, что не любишь!” и “Мое нежное к тебе отношение не имеет прямой связи с неспособностью серого вещества переваривать ту муру, которую показывают сейчас в кино.” потеряла актуальность. Ольга ехала в Б2, я – в Ясенево, курить кальян и пересматривать “Ворона”. Не потому, что свободные отношения и взаимопонимание, а потому, что насрать. Как-то незаметно переходим с привычных прозвищ-сокращений на полноценные имена: Оля, Настя. И слух почему-то не режет. Десять дней из тридцати сдуваем друг с друга пылинки и остервенело целуемся в лифте, опаздывая на работу. Остальное время не разговариваем или орем так, что стеклопакеты трясутся в нервном припадке. Вроде бы, нужно что-то делать. Сесть и поговорить. Сходить к психологу. Но после этого пришлось бы признать, что держит вместе не любовь и даже не остатки дружбы. Только совместные счета за квартиру, хроническая усталость и билеты на мартовский спектакль, доставшиеся по блату. Какое мещанство... Ну и что, что лейсбийское?
Предчувствие скорой весны бьет под дых в последних числах месяца. Неожиданно и как-то даже случайно, просто выскакиваю из подъезда, и голова идет кругом то ли от остервенелого чириканья воробьев, то ли от неуловимо изменившегося воздуха... Чем не день, чтобы вышвырнуть симку в пруд с утками и начать искать комнату? Чем не день, чтобы не вернуться?
Автор 2... как здорово! Даже недовычитанный текст в этом случае ушел на второй план. Вкусный стиль, фраза о мещанстве заставила задуматься... спасибо за текст. Просто пробегала мимо.
Отлично! Первый текст немного идеалистичен, я тоже хочу, чтобы моя мама так ставила вопрос!, но в целом - оба текста соответствуют героям, первый более легкий и мягкий, второй более взрослый. Автор 2, это круто, спасибо вам! Обоим авторам респект.
gloriaskott*Сил, времени и желания дописать/доработать. К таким текстам нужно возвращаться чрез некоторое время и править, а не выкидывать сразу в сеть.
spanja, почему же. Я верю в то, что просто так вы этого говорить не стали бы, и от этого еще смешнее. Черт, я начала понимать дискуссию про прикольность анонимности.
Первый текст немного идеалистичен, я тоже хочу, чтобы моя мама так ставила вопрос!, А мама списана с вполне реальной мамы. Как, в общем-то, весь рассказ - с вполне реальных отношений. Может поэтому текст не слишком-то художественный) Автор 1
[L]мимопроходящий читатель[/L] бывают, но многих мам это расстраивает очень сильно хотя и исключения бывают) я знаю одну бабушку, которая ненавидела всех парней своей внучки, какие у нее только были, зато девушек ее очень любила
ого! а у меня как раз обратная ситуация - мама адекватная, а бабушка за девушек и покусать может (как меня, так и девушек)
кстати, чтобы не впустую трепаться, второй рассказ понравился какой-то странною любовью, если можно так выразиться XD вроде, не могу объяснить, что именно цепляет, даже, кажется, не слишком верится в возможность такой ситуации - а как написано, нравится, особенно этот расколбас XD так и представляется, как они попеременно то посуду друг в друга швыряют, то трахаются
– Останови машину! Останови машину, я выйду!.. – Нет. Скажи, что ты виновата. – Останови машину, Лера, пожалуйста! – Скажи, что ты виновата! – Лера, останови машину, на хуй! Я тебя ненавижу… Лера, ты сволочь, остановись… Мы так разобьемся, мы сдохнем, Лера! – Мне все равно. Признайся, ты трахалась с этой блядью! – Лера!.. Да трахалась я с ней, трахалась! И буду продолжать, если мы сейчас не разобьемся! Она ударила по тормозам. Так резко, что я какой-то задней мыслью удивилась, что не сработала подушка безопасности. – Ты сволочь, сука, дура! Ты истеричка! Мы бы разбились на этой трассе, нас бы по номеру машины опознавали!.. – Ну и что. Я лучше разобьюсь с тобой, чем буду думать про эту блядь Аленку, про то, как она тебя трахает в кабинете, на твоем собственном столе. Руки Леры были такими горячими, что кожа буквально плавилась. Почти неизбежная смерть, с проблесковыми маячками и хрустким черным целлофаном, как будто все еще дышала в лицо, и мы честно старались отгородиться от нее друг другом. Жадно целовались, стаскивали друг с друга кофты, юбку, джинсы, кусались. Сука… я ненавижу ее… я ненавижу этот «нерв» между нами. Я не хочу, чтобы однажды мы не вписались в поворот, или чтобы она надрезала себе вены чуть глубже, чем надо, чтобы я начала носиться в панике с бинтами наперевес. Актриса, мать ее… я ушла бы от нее уже триста раз, если б она не устраивала мне театр одного актера по десять раз на дню… Я задохнулась оргазмом. Заорала, стискивая ее волосы в руке. Ненавижу эту суку… Особенно, потому что люблю ее.
– Хочешь, поедем кататься? У Леры всегда быстро меняется настроение. Только что она исходила на ненависть, секунду назад занималась сексом, и вот уже спокойна и весела, голос ровный и ничуть не расслабленный. Иногда я думаю, переживает ли она на самом деле, или всегда играет. – Ты думаешь, я могу после этого захотеть кататься? Лера, я тебя умоляю. Меня ждут на работе, час назад я ушла за сигаретами на пять минут. – К Аленке? Ни за что. Мы едем дальше, только пристегнись. Минут через пять будет пост гаи. Вот такая она, моя женщина. Я неожиданно вспомнила, что именно по М-50 мы ездим на дачу к Серегиным, с которыми Лера знакома с незапамятных времен. – Ты же знала, где надо остановиться. Она промолчала, актриса хренова. Конечно, знала. – Лера, я боюсь тебя. И за тебя. Но она, естественно, не ответила.
Мы познакомились семь лет назад, у Терезы. Тогда ее вечеринки еще были шиком, элитным способом отдохнуть от нахальных малолеток из «Квазара» и мужеподобных баб из «Билли Бонса». Нас очень быстро представили друг другу (в основном, потому что из общей массы богемных девушек с короткими стрижками и большими фотоаппаратами выделялись всего несколько человек). Мы крепко выпили, и неудивительно, что разговор быстро свернул на тогдашний театральный сезон (Лера была начинающей актрисой, а я начинающим критиком). Никакой постели, только разговоры; под утро – дома у Леры, на роскошной, необъятных размеров кухне (моя, впрочем, такая же, только вот квартира у Леры не коммунальная). Мы еще несколько раз встречались на различных сборищах, пока Валерия не поставила меня перед фактом: тусовка нас заочно поженила. Мы должны либо оправдать оказанное партией доверие, либо публично все опровергнуть. Я вздохнула, собрала вещи и переехала к ней. Отчасти потому что Лера мне действительно нравилась, отчасти потому что слишком я пассивна для вооруженного сопротивления. Но главным образом потому, что ненавидела свою комнату в коммуналке в незабвенном доме №3, украшающем своим фасадом улицу Крылова. Позже оказалось, что тусовка на нас плевала с высокой колокольни, а вооруженное наступление Леры было первым в бесконечной череде спектаклей для меня одной. Одни называли нас красивой парой (имея ввиду не внешность нашу, а саму идею пары актриса-критик), другие тяжело вздыхали и сочувственно хлопали меня по плечу: «Наплачешься ты еще с этой сучкой Лерочкой, – сказала мне старая подруга Наташа Васина, – это сойтись с ней легко». Поначалу мне казалось, что правы исключительно первые. Лерина квартира была филиалом театрального буфета и гримерки одновременно. У нас постоянно были гости, цветы приходилось ставить в трехлитровые банки и пластмассовые ведра, а лечь спать в два часа ночи казалось неслыханной удачей. Жить в атмосфере бесконечной премьеры было приятно первую пару недель. Терпимо – еще месяц. А потом я не выдержала и выставила каких-то околотеатральных мальчиков за дверь. Иногда я думаю, правильно ли я поступила. Может, не дай я тогда Лере повода, мы прожили бы спокойно еще месяц… неделю… да хоть день. – Ты ненавидишь меня! Ты хочешь, чтобы я сидела дома, как чайный гриб в банке! – Визжала моя любимая женщина. Сейчас я бы нашла, что ответить ей на такое, но тогда буквально остолбенела и могла только бормотать что-то вроде «Лерочка, милая, успокойся, солнышко, я сейчас всех позову обратно». Конечно, никого звать не понадобилось, сцена закончилась сама собой, когда я достаточно унизила себя в глазах Леры. Как быстро я поняла, что все эти истерики и демонстративные попытки самоубийства – всего лишь средства давления на меня? До того нескоро, что это отрицательно характеризует мои умственные способности. Но, честно говоря, лучше бы и не понимала. Потому что понимать, но каждый раз вестись – обидно вдвойне. – Анюта, я спрашиваю, ты какое мороженное будешь? За то время (немаленькое, между прочим), что мы вместе, Лера так и не удосужилась запомнить, что я не люблю мороженное. Дата моего дня рождения записана у нее в телефоне, ну а запомнить, что я иногда должна работать, – это и вовсе выше ее сил. Я огляделась по сторонам. Как оказалось, мы успели уехать уже довольно далеко от того места, где внезапно, но вполне предсказуемо занялись сексом. Сколько же прошло времени с того момента, как я ушла из редакции?.. – Лера, поехали в «Ступени». Иначе я просрочу материал. Про вашего «Эзопа», между прочим. – Ты напишешь, что я была лучше всех? – Напишу. Не солгала, и даже не преувеличила. Какой там Эзоп!.. Играющий его актер просто потерялся на фоне Лерки… В ее Клее было что-то мистическое. То, что превращало психованную, истеричную девицу, уверенно шагающую к тридцатилетию, в изящную греческую статуэтку, в кружащую головы мужчинам femme fatale. Каким-то чудом она умудрилась сыграть именно так, как я считала правильным: не любовь к уродливому рабу Эзопу, а ненависть к мужу и твердую уверенность в том, что даже уродливый раб сделает ее более счастливой. Даже ее аляповатое псевдогреческое платье (люблю громить костюмы) не смогло перетянуть мое внимание на себя. Лера играла каждую секунду, даже когда неподвижно сидела в углу сцены. На нее смотрели все. – Тогда поехали в «Ступени». Лера вполне по-человечески улыбнулась, и я решила, что на этот раз пронесло. Куда там! – Но я буду сидеть у тебя в кабинете, чтобы та малолетняя сучка не приперлась. Ты же понимаешь, Анечка, что если ты решишь уйти к кому-нибудь другому, я себя убью. Или нет, сначала тебя, а потом уже себя. Как же я ее ненавижу… Господи, хоть я в тебя и не верю, сделай так, чтобы она полюбила другую… Чтобы хоть раз она оставила меня одну, в тишине и одиночестве… или пусть она разобьется на машине… Господи, блядь, сделай с ней что-нибудь!..
Автор 3, Спасибо за ваше видение заявки, заказчик очень заинтригован. И отдельное спасибо за то, что взялись писать миди/макси. Заказчик в восторге от популярности заявки, потому что у самой очень противоречивые мысли на этот счет и хочется много разных исполнений) Заказчик.
-
-
25.02.2010 в 20:46Ей было двадцать. У нее были длинные светлые волосы, вечно стянутые в тугой хвост, серые глаза в обрамлении пушистых ресниц, почему-то всегда бледные губы и белоснежная кожа. Она не была красива в традиционном понимании этого слова, но в ней было что-то, что безумно цепляло. Изящность и грация движений, быть может? Она двигалась, как хищница, вышедшая на охоту, как кружащая вокруг жертвы пантера. А еще Анжелика была без ума от ее рук. На ее руки она могла любоваться вечно, каждый раз отмечая про себя, до чего же они совершенны, эти тонкие длинные пальцы с аккуратным маникюром... Пусть не совершенна, но прекрасна - так Анжелика думала о ней.
Она была жестока. За это, наверное, Анжелика ее и полюбила. Нет, этот светловолосый ангел, предпочитавший непривычное для России сокращение "Кэт" от своего традиционного "Екатерина", никогда не причинял ей физической боли. Но порой Анжелике казалось, что легче выдержать все пытки святой Инквизиции, чем один такой "безболезненный" сеанс с этой девушкой... Она могла целовать так, словно мир через секунду взорвется, словно это самый-самый последний шанс... А потом оттолкнуть и быть настолько равнодушно-далекой, словно это не ее губы минуту назад терзали губы Анжелики. Все попытки обнять, взять за руку, поцеловать самой - пресекались. Разрешено было лишь смотреть в глаза печальным взглядом, но Анжелика редко решалась смотреть в ее глаза. Больше всего на свете она боялась увидеть в них насмешку или холод - это было бы равносильно гибели. Кэт могла пропасть на неделю, две, три... Потом появлялась, как ни в чем не бывало, целовала у порога и заваривала любимый чай на скромной кухне, слушая вполуха тихий голос юной любовницы.
Кэт никогда не интересовало, сколько боли вынесла эта шестнадцатилетняя девушка, никогда не интересовало, сколько еще боли причинит ей она сама. Она была такой, какой была, и просто не могла поступать иначе. Она не видела и не знала, даже не хотела знать, как мечется в маленькой квартирке Анжелика в те недели, что она пропадает. Она не знает и не хочет знать, как в сердце словно впивается тупой нож, который периодически кто-то с садизмом проворачивает в твоей груди.
Когда тебе шестнадцать, у тебя мало терпения. Анжелика уже не раз рвала с Кэт, запрещала той появляться на своих глазах, проводила без нее месяц, полтора... и звонила, шептала сквозь слезы признания в любви, умоляла о встрече. И Кэт с улыбкой соглашалась, и целовала при встрече, и была нежной и ласковой, а потом снова пропадала и снова начинала издеваться, ни во что ни ставя ее мнение, не спрашивая, лишь приказывая, поступая так, как хочет она. И у Анжелики вновь сдавали нервы, и она снова ревела взахлеб на скромной кухоньке, закрывая лицо ладонями, сквозь слезы сожалея о сорвавшемся свидании, которое ей обещали еще месяц назад и сорвали в последний момент...Мать смотрела на Анжелику с состраданием, трепала по каштановым волосам.
- Ты должна бросить эту девушку, Анж... Это ведь человек такой... Подлый.
- Она не такая, - всхлипывала Анжелика, а мама со злостью передразнивала:
- "Я не такая, я жду трамвая"... Тьфу! Брось ее! Эти отношения, они тебя разрушают! Я уже говорила!
- Интересно, а была бы это не Кэт, а был бы Вася, ты бы говорила иначе?
- Нет. Дело не в том, парень это или девушка, дело в том, что ты достойна большего, чем слезы и унижения. Ну хочешь, я...
- Нет. Не надо, мам, - Анжелика вытирает слезы и греет руки о чашку с чаем, - я очень устала. И знаешь... Однажды, и очень скоро, я найду в себе силы не вернуться.
-
-
25.02.2010 в 21:35Заказчик
-
-
25.02.2010 в 22:11Прекрасно вышел фик, Автор
-
-
25.02.2010 в 22:15И пронзительно.
Спасибо.
-
-
25.02.2010 в 22:23-
-
25.02.2010 в 22:24не обижайтесь, автор, написано все-таки хорошо
читатель
-
-
25.02.2010 в 22:56Гость в 22:24, можно быть постоянным в любви, но взрывным, на мой взгляд. То есть любовь любовью, но постоянные метания между разными желаниями))
Автор
-
-
25.02.2010 в 23:45-
-
25.02.2010 в 23:51если короче, то, имхо, просится, чтобы было чуть длиннее и чуть вдумчивее, что ли
тот гость, что от 22:24
-
-
26.02.2010 в 00:01Гость в 23:45, оп-с, не заметила, коряво написала. Но так же спасибо за отзыв)
Автор
-
-
26.02.2010 в 12:31Выросла, наверное.
Спасибо автору за взгляд со стороны.
-
-
02.03.2010 в 02:34Предупреждения: достаточно вольное обращение с заявкой, лексика и отсутствие беты.
День, чтобы не вернуться.
читать дальше
-
-
02.03.2010 в 09:46Просто пробегала мимо.
-
-
02.03.2010 в 11:45Первый текст немного идеалистичен,
я тоже хочу, чтобы моя мама так ставила вопрос!, но в целом - оба текста соответствуют героям, первый более легкий и мягкий, второй более взрослый. Автор 2, это круто, спасибо вам!Обоим авторам респект.
-
-
02.03.2010 в 12:20Хотя фраза о стиле именно от Вас немного неожиданна и удивляет. Приятно удивляет.
Гость в 11. 45
Спасибо.
Автор №2.
-
-
02.03.2010 в 12:24-
-
02.03.2010 в 12:31-
-
02.03.2010 в 12:34-
-
02.03.2010 в 12:39Черт, я начала понимать дискуссию про прикольность анонимности.
Автор №2
-
-
02.03.2010 в 12:41-
-
02.03.2010 в 12:43Гость 12.31, она же автор №2.
-
-
02.03.2010 в 12:53-
-
02.03.2010 в 15:02А мама списана с вполне реальной мамы. Как, в общем-то, весь рассказ - с вполне реальных отношений.
Может поэтому текст не слишком-то художественный)
Автор 1
-
-
02.03.2010 в 15:42Спасибо за хороший рассказ. И я не согласна на счет вольного обращения с заявкой, вы написали как раз как хотелось)
Автор 1,
Ваша мама так спокойно восприняла бы? Вам повезло с мамой. У моей глаз дергался и капиляры лопались от нервов, когда она только подозревала..
Заказчик
-
-
02.03.2010 в 15:43Я писала, как чувствовалось, и рада, что ощущения совпали.
Автор №2.
-
-
02.03.2010 в 15:49мимопроходящий читатель
-
-
02.03.2010 в 16:55бывают, но многих мам это расстраивает очень сильно
хотя и исключения бывают) я знаю одну бабушку, которая ненавидела всех парней своей внучки, какие у нее только были, зато девушек ее очень любила
-
-
02.03.2010 в 17:10кстати, чтобы не впустую трепаться, второй рассказ понравился какой-то странною любовью, если можно так выразиться XD вроде, не могу объяснить, что именно цепляет, даже, кажется, не слишком верится в возможность такой ситуации - а как написано, нравится, особенно этот расколбас XD так и представляется, как они попеременно то посуду друг в друга швыряют, то трахаются
мимопроходящий читатель
-
-
20.03.2010 в 08:04Размер - миди или макси, пока не определилась.
Рейтинг - NC-17
предупреждение: ненормативная лексика
-
-
20.03.2010 в 14:20Спасибо за ваше видение заявки, заказчик очень заинтригован. И отдельное спасибо за то, что взялись писать миди/макси.
Заказчик в восторге от популярности заявки, потому что у самой очень противоречивые мысли на этот счет и хочется много разных исполнений)
Заказчик.