Ой не знаю, понравится ли. Надеюсь, получилось то, что имел в виду закзчик. Честно старалась передать атмосферу сна, но вообще писалось довольно сумбурно.) Кстати, а писалось вот подэто:это: Тема полетов в "Simoun".
*** Они танцуют вальс. У них есть минут десять, не больше. Хоть это и сон, они отчетливо помнят, что этих десяти минут никогда ни на что не хватает. Два шага – поворот. А там – кто знает, когда они встретятся снова в туманных лабиринтах сна?.. Раз, два, три. Ни одна, ни другая не помнит, когда сон перестал быть просто сном. Сон это единственное место для них, где можно взять друг друга за руки, закружиться в призрачном, легком вальсе. Раз, два, три. Они не могут найти друг друга, где бы ни искали. Всё не те, не те. Нет знакомого запаха, знакомого взгляда, голоса. Толпы девушек, хороших, плохих, красивых, разных, – но не тех. Они не знают, реальны ли. Они не знают, увидят ли друг друга еще раз. Каждая встреча для них – прощание. Каждая встреча для них – десять минут. Десять минут вальса, шуршания платьев. Холодные руки на талии, легкое головокружения от счастья. Раз, два, три. Они не рассказывают о себе. Они создали вторую жизнь, одну на двоих, о которой не знает больше никто, которая слаще часа, года, века той, обычной. Им не важно, что было вчера, им не важно, что будет завтра. Десять минут всегда заканчиваются быстрей, чем нужно, но их хватает, чтобы успеть насладиться вальсом. И снова поворот. Они не заводят разговор, они не строят планов, – у них нет на это времени. Они не здороваются и не прощаются, – так легче просыпаться.
Одна из них бухгалтер. Она живет скучной жизнью одинокой, пока еще молодой женщины. Ухажеров отвергает за цинизм и мелочность, подруг может вспомнить за чашечкой черного чая в недорогом кафе рядом с домом. Сестра звонит в субботу вечером, родители – в воскресенье с утра. Коллеги тревожат не чаще раза в неделю, одноклассники и однокурсники – когда им что-то нужно, – не чаще раза в полгода. Она не верит в любовь и пишет иногда что-нибудь в электронном блоге. Она сухая уже в двадцать шесть, и не думает, что ей что-то еще нужно. Каждую ночь она преображается. Она легка, она смеется. Она смеется так, что закладывает уши от счастья. Она не помнит ничего о своей скучной жизни, ей важно во что бы то не стало найти ту, другую. Которая пахнет чем-то сказочным, слегка нереальным. Неземным. ...Где-то рядом мелькает сиреневое платье. Ни в школе, ни в институте, никогда раньше она не танцевала вальс. Но и об этом она тоже не помнит. Холодные руки на талии. Десять минут. После них – поцелуй. И молчаливое ожидание следующей встречи.
Странно, но когда она просыпается, она все еще чувствует запах той, другой. Он слегка будоражит воображение. Нежно щекочет, посмеивается. Изящный подарок из другого мира. Они еще встретятся. Они будут танцевать вальс и смеяться.
читатель, не заказчик Спасибо большое) Очень рада. =)
Заказчик Спасибо за тукую чудесную заявку) Как-то она на такой вот романтишный лад располагает. И как раз как для Вас писалось) Ой, я очень рада, что угадала.=)))
Первый драббл прекрасен; простите. Но я не удержался. Возможно, несколько не то.
сны У нее подведены черным глаза и сухие шершавые руки. Мио иногда видит ее в своих снах, вместе с маленькими городами и запахом корицы из булочных, она то продает семечки на углу, то танцует на разложенном платке, вот прямо посреди улицы, босая и в широкой юбке. В красной юбке. Ей удивительно идет красный, в любом свидании Мио запоминает красную деталь - то шляпка, то перчатки, то алый камушек в кольце. Она всегда так очаровательно улыбается, ямочка на щеке, темные глаза и дрожащие ресницы, протягивает к Мио руки - Мио целует холодные пальчики один за другим. Мио не знает, когда им суждено еще раз встретится. - Ничего, - говорит ее богиня, поднимая тонкие брови-ниточки. - Мы еще обязательно найдем друг друга, Мио, любовь моя. Найдем, слышишь? И Мио верит, что им обеим разные миры не преграда, Мио верит что однажды одна из них проснется в другом мире, и Мио так хотелось бы что бы это случилось в мире маленьких городков, серебристых камушков мостовых и запахом этим нежным. Мио открывает глаза, за окном хмуро и снег, но она верит, что ее госпожа обязательно появится тут. Мио варит кофе в турке, из пара сплетаются фигуры, тающие под потолком, и Мио кажется, что она различает тонкий профиль. Когда к ней прямо из воздуха выходит прекрасная девушка из снов, Мио даже не удивляется. Она просто слишком счастлива, наверное. - Как тебя зовут? - Наконец спрашивает Мио. У нее дрожат длинные ресницы. - Угадай. Мио угадает. Но сейчас у них столько дел. Им столько надо успеть за эту жизнь. Правда.
читать дальшеКапитан Уолтерс чувствует, как в ее тело впиваются иглы системы жизнеобеспечения, и боль в сломанной руке стихает. Проваливаясь в анабиоз, она смотрит на опускающуюся крышку из пуленепробиваемого стекла, и думает о вторжении орионцев на борт ее «Гоэвин-2320», потом – задается вопросом о том, спасся ли еще кто-то из команды? успел ли подать сигнал бедствия, или только влезть на борт и закрыться в капсуле? «Только бы успели» – мысленно говорит она, вспоминая все истории о шлюпках, которые находили и через тридцать, и через пятьдесят лет, выжившие в которых не постарели ни на день – но навсегда отстали от своего мира.
* * *
Госпожа Риннон распускает свои косы, затем, окунув пальцы в чашу с вином, касается ими лица, вырезанного на спинке ее кровати, и, только тогда, опускается на ложе. Ей часто снится один и тот же сон, и никто из друидов не может его растолковать. В нем госпожа Риннон стоит в тесной пещере, где нет ни выхода, ни входа, лишь гроб из странного, гладкого камня. Крышка гроба – точно из хрусталя или льда, и, сквозь нее, видит Риннон женщину в мужском облачении, с волосами рыжими и остриженными короче, чем у воинов. Женщина жива, но спит крепко, как мертвая; алые как кровь и белесые корни вросли в ее плоть. Госпожа Риннон считает полосы и звезды на крошечной вышивке – единственном украшении одежды незнакомки, пытается прочитать непонятные слова рядом – может быть, это заклинание прогонит сон? Она касается крышки губами, но лед или хрусталь не тает от поцелуев, не отогревается от дыхания, и женщина не просыпается. Вещие сны снятся госпоже Риннон.
* * *
Сон капитана Мэри Уолтерс может продлиться не один век. Ей снится роскошная резная деревянная кровать и лежащая на ней прекрасная спящая женщина с длинными волосами. Мэри хочет разбудить ее, чтобы поговорить – и не может. Ее корабль погиб, ее шлюпка дрейфует в пустоте космоса, и сновидения – все, что есть у Мэри.
Заявка тоже напомнила о Маркесе Потому следующий текст вышел под влиянием Маркеса, Борхеса... и наверное, воспаленного воображения. На всякий случай предупреждаю, получилось объемно. 3973 слова
Иней читать дальше-1- Холодно. _Очень_ холодно. Тусклая лампочка дает больше теней, чем света. Время от времени она мигает, и тогда кажется, что свет сейчас погаснет и никогда уже не загорится вновь. Дыхание вырывается изо рта клубами пара и тает в стылом полумраке. Тина улыбается. «Я – огнедышащий дракон!» Дракон извергает новое облако пара. «Нет, я принцесса. А еще лучше, принцесса-дракон. Сначала заманиваю принцев в свое логово, а потом...» Она дышит на стену, пытаясь растопить иней, сковавший ободранные обои, и увидеть, какой рисунок спрятан под ним. Но иней оказывается сильнее. Не тает, как Тина ни старается согреть его. И сколько ни дыши, в комнате не становится теплее. Постель – единственный островок жизни и тепла в ледяном царстве. Холод похож на чудовище из детских снов, которое пряталось под кроватью. Если заставить себя вылезти из-под одеяла, его кривые зубы тотчас вцепятся в тебя и разорвут на части. Холод поглотит целиком, и ничего не останется. Но Тине не надо никуда вылезать. Ей хорошо здесь, в постели. Только хочется узнать, какой же рисунок на этих старых обоях, лохмотьями свисающих со стен? Иней похож на соль. Вся комната как будто присыпана мелкой солью. Может быть, это действительно соль? Тогда понятно, почему она не тает. Тина проводит пальцем по обоям. Кожу обжигает, как огнем, а секунду спустя девочка уже ничего не чувствует. Вообще ничего. Не чувствует своей руки. Но кристаллы не исчезают от ее прикосновения. Это вовсе не соль. Затаив дыхание, Тина следит, как бледнеет и выцветает кожа, когда Иней покрывает ее палец. На ногте расцветают морозные узоры, как на оконном стекле зимним днем... - Что ты делаешь? Тина поспешно отдергивает руку и поворачивается. Темные глаза подруги смотрят на нее в упор. Девочка пытается улыбнуться. - Проснулась? - Холодно стало, - Сесси не улыбается в ответ. - А это ты тут тепло тратишь. - Я просто хотела посмотреть рисунок на обоях, - сердито говорит Тина. - Что, нельзя? - Там жуткие розочки. Дай сюда палец, - подруга приподнимается на локте. - Откуда ты знаешь, что там? - Тина нерешительно протягивает руку. - Ой! Иней не тает. Палец кажется вылепленным из снега. - Вот тебе и ой, - ворчит Сесси, а потом дышит на ее руку, согревая кожу своим теплом. - Дались тебе эти глупые розочки. Тина завороженно смотрит на губы подруги. С пальцев капает талая вода, ручеек струится по запястью. - Как ты это сделала? - Просто сделала, - отвечает Сесси и целует ее ладонь. - А... розочки?.. - спрашивает Тина, пытаясь выровнять дыхание. - Откуда... про розочки? - Просто знаю и все, - подруга отпускает ее руку. Тина сдерживает разочарованный вздох и упрямо спрашивает: - А если там не розочки? - Розочки. Глупые. - А если нет? - Розочки. - А если нет? - А если нет, - Сесси щурится и садится. - Если нет... Ее проворные, обжигающе горячие пальцы щекочут бок Тины, та счастливо взвизгивает и отбивается. Больше всего на свете Тина боится щекотки. Визги, смех и возня. Кровать протестующе стонет. - Так что на обоях? - грозно вопрошает Сесси. - Розочки, розочки, розочки, и-и-и!!! - А если нет? - Розочки!!! - То-то же, - удовлетворенно мурлычет подруга и растягивается рядом. Какое-то время, несуществующее в этой комнате и этой постели, обе молчат, восстанавливая дыхание и наслаждаясь близостью друг друга. Тина прикрывает глаза. Она счастлива.
-2- - Жаль, что днем я ничего не помню, Сесси, - вздыхает Тина. - Было бы гораздо легче возвращаться туда, если бы я знала, что ты... что ты здесь и ждешь. Она говорит еле слышно и смотрит на стену, чувствуя, как краска заливает щеки и шею. Поэтому не видит, как Сесси меняется в лице. - Так лучше, - беззаботно отвечает подруга, сделав над собой крошечное, незаметное усилие. - Если бы ты помнила, тебя посчитали бы сумасшедшей. - Я бы не стала никому рассказывать! - Тебе было бы тяжело. Помнить. Ждать встречи. Сомневаться. Жалеть, что это сон. Мучила бы себя тем, что я - ненастоящая... - Откуда ты знаешь? - Знаю. Уж я-то знаю. Тина поворачивает голову, чтобы заглянуть в темные глаза. - Ты - настоящая! - с жаром выдыхает она прямо в бледные губы подруги, смущаясь этих слов и собственной горячности, но при этом не в силах промолчать. Сесси смеется, но ее глаза остаются серьезными. Она немного отодвигается, ускользая от поцелуя. - Конечно. Но в дневном мире думается и чувствуется по-другому. Там ты будешь страдать от того, что я - сновидение. А если поверишь, что я настоящая, будешь искать меня, не сможешь найти и сойдешь с ума. Не хочу, чтобы ты так страдала. - Но если бы мы _помнили_, мы смогли бы встретиться там. Придумать какой-то знак, или место, или запомнить номер телефона... - Нет, - качает головой подруга. - Не смогли бы. У меня другой дневной мир. И между нашими днями нет телефонной связи. _Днем_ Тину ошеломила бы эта новость. Но здесь и сейчас девочка воспринимает ее без удивления. Не спрашивает, где находится дневной мир Сесси: на другом континенте, на другой планете или в соседней реальности? Просто кивает. В конце концов, какая разница? Здесь они вместе. - ...И я не хочу, чтобы в своем дневном мире ты была несчастлива. Днем не стоит думать о ночи, - продолжает Сесси, хмурясь. - Если бы ты помнила про меня, про это место, ты бы перестала радоваться своей жизни, верно? Улучала бы каждую свободную минутку, чтобы лечь спать, да? Может быть, стала бы принимать снотворное? Стала бы жить снами, а не действительностью. Тина вздыхает. - Не знаю... может быть. - Не может быть, а точно. - Почему ты так уверена? - Я знаю. - Все ты знаешь, - ворчит Тина. Но спорить с подругой не хочется - Сесси правда знает. Если не все, то очень-очень многое. - А люди дневного мира еще считают обманом интернет или дружбу по переписке. Может и обман, зато все зависит от тебя, когда захотел, тогда и вышел в сеть. Захотел и написал письмо, почта сейчас не подводит. Попали бы они в сон, который неизвестно когда приснится снова, да и не запомнишь, что снился... поняли бы тогда... - Что? - тихо спрашивает подруга.- Что бы они поняли? "Откуда я знаю, что", - думает Тина, но вслух произносит другое. - Что преград нет, пока сам для себя их не поставишь... А ты сама? Ты тоже ничего не помнишь, когда просыпаешься? - Не помню, - отвечает Сесси легко и без запинок. - Ничего. Тина снова разглядывает иней на старых обоях и не видит лица подруги. Но ей и не надо видеть, она знает наизусть этот голос, все его интонации. И даже больше. Смешки. Вздохи. Хмыканье. Мурлыканье. И протяжные стоны. Тина знает голос подруги наизусть, так что не надо быть детективом, чтобы догадаться. Сесси врет. Тина молча притягивает ее к себе и долго целует сухие, обветренные губы. "Что, если их когда-нибудь покроет Иней?" Девочка с ужасом отгоняет от себя непрошеную мысль.
Честно старалась передать атмосферу сна, но вообще писалось довольно сумбурно.) Кстати, а писалось вот под это:
незаказчик
Автор.
читатель, не заказчик
Заказчик
З.Ы. Заказчик тоже работает бухгалтером.
Спасибо большое) Очень рада. =)
Заказчик
Спасибо за тукую чудесную заявку) Как-то она на такой вот романтишный лад располагает.
И как раз как для Вас писалось) Ой, я очень рада, что угадала.=)))
Но я не удержался.
Возможно, несколько не то.
сны
Читатель
автор 2
а насчет самой заявки, напомнило вот это: Маркес-Глаза
Заказчик
Автор1.
299 слов
читать дальше
не заказчик
(автор №3)
читатель, который проходил мимо
не заказчик
(автор №3)
восхищенный читатель
Заказчик
(автор №3)
(автор №3)
На всякий случай предупреждаю, получилось объемно. 3973 слова
Иней
читать дальше